Сидхарткха

и страдания, все наслаждения,

все доброе и злое -- все вместе взятое составляло их. Все вместе взятое было

потоком  событий,   было  музыкой  жизни.  А  когда  Сиддхартха  внимательно

прислушивался  к  реке,  к  ее  тысячеголосой  песне,  когда он  не  обращал

преимущественного внимания  ни на  жалобы, ни на смех, не уходил  своим  Я в

один какойлибо голос,  а  слушал их все одновременно, внимал всему и слышал

единство, тогда эта великая песнь, распеваемая тысячами голосов, оказывалась

состоящей из одного единственного слова;  это было слово Ом -- совершенство.

--  Слышишь?  -- снова спросил глазами Васудева. Ярко сияла улыбка Васудевы;

она светилась над всеми морщинками его старого лица, как парило Ом над всеми

голосами реки. Ярко  светилась его  улыбка, когда он взглядывал на  друга, и

так же  ярко засияла теперь такая же  улыбка  и на лице Сиддхартхи. Его рана

зацвела, его горе стало излучать свет, его Я слилось с вечностью.

     В  этот час  Сиддхартха перестал бороться с судьбой, перестал страдать.

На  лице  его расцвела  радость  знания,  которому не  противится  уже воля,

которое познало совершенство, примирилось  с течением  событий -- с  потоком

жизни, которое страдает и радуется  вместе со всеми, отдается общему потоку,

входит в единство.

     Когда Васудева поднялся со своего сиденья на берегу и, взглянул в глаза

Сиддхартхи,  увидел в них  радостный свет знания, он слегка, со свойственной

ему нежной и осторожной манерой, коснулся рукой его плеча и сказал:

     -- Я ждал этого часа, мой милый. Теперь, когда он наступил, позволь мне

уйти. Долго я ждал  этого часа,  долго я был перевозчиком Васудевой.  Теперь

довольно. Прощай, хижина, прощай, река, прощай, Сиддхартха!

     Сиддхартха низко склонился перед уходящим.

     -- Я это знал,-- тихо проговорил он.-- Ты уходишь в леса?

     --  Я ухожу  в леса,  я ухожу в Единство! --  сказал Васудева с сияющим

лицом.

     И все с  тем же сияющим видом он ушел. Сиддхартха провожал его глазами.

С глубокой радостью и глубокой серьезностью он смотрел ему вслед, видел  его

полную мира походку, его озаренную сиянием голову, его светящуюся фигуру.

 

ГОВИНДА

 

     Вместе с другими  монахами Говинда провел однажды время отдыха в парке,

подаренном  куртизанкой Камалой ученикам Гаутамы.  Тут он не  раз слышал  об

одном старом перевозчике, живущем  на расстоянии одного  дня пути по  берегу

реки.  Многие   считали  его  мудрецом.   Когда  Говинда  опять  пустился 

в

странствие, то направился к перевозу, чтобы  иметь возможность