Сидхарткха

можно руководиться;  но передать  ее словами, научить ей  другого -- нельзя.

Еще когда я  был  юношей,  у меня временами  мелькала  эта  мысль: онато  и

заставила меня уйти от учителей.  А вот еще одна мысль, которую ты, Говинда,

примешь снова за шутку или за глупость,  но которую я считаю лучшей из своих

мыслей. Он  гласит: по поводу каждой  истины  можно сказать нечто совершенно

противоположное ей, и оно будет одинаково верно. Дело, видишь

ли, в том, что

истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда  она односторонняя.

Односторонним является все, что мыслится умом и высказывается словами -- все

односторонне,  все  половинчато, во всем  не  хватает целостности, единства.

Когда возвышенный  Гаутама говорил в своих проповедях о мире, то должен  был

делить его  на Сансару  и Нирвану, на призрачность и правду, на страдание и

искупление. Иначе и нельзя.  Нет иного способа для того, кто  хочет  поучать

других. Но сам мир,  все сущее вокруг  нас и в нас самих,  никогда не бывает

односторонним.  Никогда человек или деяние не  бывает исключительно Сансарой

или исключительно Нирваной, никогда человек не бывает ни совершенным святым,

ни совершенным  грешником. Нам  представляется так,  потому что мы находимся

под  влиянием  ложного  представления, будто время есть нечто  действительно

существующее. Время не существует, Говинда, я часто, очень часто убеждался в

этом.  А  если время  и  есть нечто действительно  существующее,  то  грань,

повидимому отделяющая мир  от  вечности, страдание  от  блаженства,  зло от

добра, оказывается также призрачной.

     -- Как так? -- испуганно спросил Говинда.

     -- Слушай, мой милый, слушай внимательно. Грешник, вроде меня или тебя,

конечно грешник и есть, но когданибудь он  будет снова Брамой; когданибудь

он   достигнет  Нирваны,   будет  Буддой.   Так   вот,   заметь   себе:  это

"когданибудь"- только ложное представление, образное выражение.  Грешник не

есть человек, еще только  находящийся на  пути к совершенству Будды;  он  не

находится  в какойнибудь промежуточной стадии  развития, хотя наше мышление

не в состоянии представлять себе эти вещи.  Нет,  в грешнике уже теперь, уже

сейчас живет будущий Будда,  его будущее  уже налицо. И в нем, и в тебе, и в

каждом человеке ты должен почитать грядущего, возможно, скрытого Будду. Мир,

друг Говинда, не есть нечто совершенное или медленно подвигающееся по пути к

совершенству.  Нет, мир  совершенен  во всякое мгнове  ние;  каждый грех уже

несет  в  себе благодать,  во всех маленьких  детях  уже живет  старик,