Книга Медиумов

всего менее научна и означает лишь несдержанность невежественного ума. Для подобных критиков весь Спиритизм сводится к сомнительным сеансам с "кручением блюдец" и "верчением столов". И невдомёк многомудрым, что они всего более походят здесь на того простака, который бы искренне верил, будто вся физика заключается лишь в падении яблока на землю, и считал бы это своё суждение по поводу физической науки не подлежащим дальнейшему развитию и истолкованию фактом. Именно такова логика наиболее воинствующего скептицизма, на поверку оборачивающегося самым беспомощным легковерием.

    Подобному воплощённому критерию истины мы можем предложить только одно: пусть-ка он попробует доказать, будто существование духов и их общение с так называемыми "живыми" людьми противоречит законам Природы и что всё это не является и не может являться одним из её прекрасных и восхитительных законов! Но пусть он не пытается доказывать это одним только голым отрицанием, которое не является аргументом, или утверждениями типа: "этого не может быть, потому что это невозможно", ибо таковые ничего не доказывают, кроме бессилия самого теоретика. Увы! господа, после всех его попыток сделать это окажется, что он не в состоянии привести ни одного весомого довода. За все те годы, что существует эта проблема, никто из наших предшественников, ни мы сами не встретили скептика, рассуждения которого заслуживали бы серьёзного анализа. Поэтому в борьбе с нами они избрали не путь рассуждения, а совершенно иной: более или менее искусную дезинформацию и, как то делалось в Стране серпа и молота, силовое затыкание рта своим оппонентам.
    Между тем, реальность спиритических феноменов не вызывает ни малейшего сомнения у открытых и непредвзято мыслящих умов, пожелавших потратить некоторое время на изучение сути вопроса. В ту пору, когда вещи эти серьёзно изучались, неподложность их или, вернее, невозможность подложности была засвидетельствована авторитетными учёными и целыми учёными комиссиями, которые стремились как раз не доказывать реальность этих явлений, но убедиться в том, что они на самом деле не существуют. Однако сила очевидности убеждала даже их, при всём их скепсисе, и у многих из них хватило научной добросовестности стать на сторону истины, а не своих предубеждений. Следует при этом учесть, что, поступая так, они многим рисковали, ибо их научный авторитет мог сильно пошатнуться в глазах их учёных коллег. Но факты, как известно, упрямая вещь. В этой связи сэр Вильям Баррэт, пионер английского спиритизма, писал: "Скептицизм, отказывающийся признать очевидность множества фактов, происходящих у него перед

глазами, всего менее может быть признан здоровым. Такой скептицизм нуждается во вмешательстве врача."
    По поводу