необходима теория,
чтобы дать себе отчёт в возможности спиритических феноменов вообще, то оно ещё
необходимее для объяснения этого феномена как самого странного из всех, но
сверхъестественность которого исчезает, как скоро поймут начало, на котором он
основан.
При первом появлении сего феномена господствующее чувство
было сомнение. Мысль о плутовстве тотчас пришла в голову. Действительно, каждый
знает свойства симпатических чернил, начертанные знаки которых, совершенно
невидимые сначала, по прошествии некоторого времени делаются видимыми. Очень
легко могли употребить иногда во зло доверенность, и мы не утверждаем, чтобы
этого никогда не делалось. Мы даже убеждены, что некоторые из видов
корыстолюбия, а другие из простого самолюбия, желая только показать этим своё
могущество, употребляли подлог.
Но было бы совершенно безрассудно отвергать существование
вещи потому только, что её можно подделать. Не нашли ли в последнее время
способа подражать сомнамбулическому ясновидению до такой степени, что почти
невозможно не ошибиться? Из того только, что эти фокусники наводняют все
ярмарки, нужно ли заключить, что нет действительных ясновидящих? Что некоторые
погребщики продают поддельное вино, следует ли заключить, что настоящее вино не
существует? То же самое можно сказать и в отношении непосредственного писания.
Впрочем, предосторожности, принимаемые для того, чтобы убедиться в действительности
этого факта, очень просты и легки, и благодаря им теперь нельзя более
сомневаться в действительности этого феномена.
§147. Так как возможность писать без всякого посредства есть одна из
принадлежностей духа и так как духи существовали во все времена, то и во все
времена производили все феномены, известные нам. Следовательно, и феномены
непосредственного писания производились в древние времена так же, как и теперь.
Таким образом можно объяснить появление трёх
слов в пиршественном зале
Валтасара. В средние века, столь обильные таинственными чудесами, подавленными
кострами, должны были знать и непосредственное писание. Может быть, в теории
изменений, которые духи могут производить в материи и о которых мы подробно
говорили в VIII главе, найдут начало верования в превращение металлов.
Каковы бы ни были результаты, полученные в различные
времена, но только с распространением спиритических явлений обратили серьёзное
внимание на непосредственное писание. Барон Гульденштуббе, кажется, первый в
последнее время познакомил Париж с этим феноменом, издав об этом предмете
весьма любопытное сочинение, содержащее множество снимков непосредственного
писания, которое он получал.1 Феномен был
уже несколько времени известен в Америке. Положение Гульденштуббе в свете, его
независимость, уважение, которым он пользуется в высшем кругу, отстраняют
неоспоримо |