братстве.
Кто бы вы ни были, вы, читающий сейчас эти страницы, знайте,
что однажды мы с вами встретимся, либо в этом мире, при последующих
существованьях, либо же на планете более продвинутой в развитьи своём, или в
беспредельности пространств. Знайте, что предназначенье ваше - влиять друг на
друга в направленьи добра, помогать друг другу в нашем общем восхожденьи. Чада
Божьи, члены великой семьи духов, отмеченные на челе знаком бессмертья, мы
предназначены познать самих себя, соединиться в святой гармонии законов и
вещей, вдали от страстей и ложных почестей земного мира. В ожиданьи этого дня,
пусть мысль моя идёт к тебе, о, брат мой, или сестра моя, как свидетельство
нежной симпатии; пусть она поддерживает тебя в годину сомнений, пусть утешает
тебя в страданьях твоих, пусть поднимает тебя, когда силы твои изменяют тебе,
пусть соединится она с твоей мыслью, дабы испросить у общего Отца нашего помощи
нам в завоеваньи лучшего будущего.
LXXXII
Боль действует таким образом, что отделяет от нас всё
нечистое и дурное, грубые вожделения, пороки, желанья, всё, что идёт от земли и
должно вернуться в землю. Несчастье - это великая школа, благодатная почва для
преобразований. В свете этого ученья, дурные страсти мало-помалу преобразуются
в страсти великодушные, в любовь к добру. Ничто не потеряно. Но преобра зованье
это медленно и трудно. Страданье, постоянная борьба со злом, самопожертвованье,
лишь одни они могут совершить его. Чрез них душа приобретает
опыт и мудрость.
Из зелёного и кислого плода, коим она была, под влияньем восстановительных волн
испытанья, лучей божественного солнца, душа превращается в плод сладкий,
благовонный, созрелый для миров высших.
Лишь наше незнанье законов Вселенной заставляет нас
неприязненно воспринимать наши беды. Если б мы поняли, сколь беды эти
необходимы для нашего продвиженья, если б мы сумели полюбить их горечь, то оне
бы перестали казаться нам бременем. Тем не менее все мы ненавидим боль, мы
чувствуем полезность её лишь после того, как мы покинули тот мир, в коем она
осуществляет свою власть. И всё же дело её плодотворно. Именно она пробуждает в
нас сокровища жалости, нежности, любви. И ничтожны те, кто никогда не ощущал
её. Поверхность их души необработана, великий ваятель ещё не коснулся её своим
резцом. Ничто не глубоко в них, ни чувство, ни разум. Не испытав страданья, они
остаются безразличными, холодными к страданью других.
В слепоте своей мы проклинаем свою тёмную, однообразную,
мучительную жизнь; но когда мы поднимаем взоры наши над ограниченными
горизонтами земли, когда мы прозреваем действительную причину жизни, мы
понимаем, что существованья эти, полные мучений, драгоценны, необходимы для
смиренья духов гордых, для подчиненья нас той нравственной дисциплине, без коей
нет прогресса.
Свободные в своих действиях, лишённые бед и забот, мы
поддались бы неистовству страстей наших, влеченьям нашего характера. Вместо
того, чтобы |