брошенные в пустоту рукою резримого
жонглёра.
Нас беспрестанно беспокоят шумы, смутное гуденье
человеческой расы, и мы не можем понять торжественное спокойствие,
величественную тишину пространств, наполняющих душу неким возвышенным чувством,
неким удивленьем, близким к ужасу. Но дух добрый и чистый ужасу недоступен. Эта
бесконечность, молчаливая и холодная для низших духов, для него вскоре
оживляется и даёт услышать свой могучий голос. Душа, освобождённая от материи,
мало-помалу начинает воспринимать мелодичные вибрации эфира, тончайшие
гармонии, снисшедшие с небесных обиталищ; она слышит величественный ритм
планет. Это пенье миров, эти голоса бесконечности, звучащие в тишине, она
вкушает их и проникается ими до упоения. Сосредоточенная, упоённая, полная
строгого и религиозного чувства, непреходящего восхищенья, она купается в
волнах эфира, созерцает звёздные глубины, сонмы духов, гибкие, лёгкие тени,
плавающие и колышущиеся в залитом светом пространстве. Она помогает,
ассистирует при сотвореньи миров; она видит, как на поверхности их пробуждается
жизнь, как та ширится и растёт; она следит за развитьем человечеств, населяющих
эти миры, и зрелище это приводит её к выводу, что повсюду деятельность,
движение, жизнь соединяются в согласии со строем, порядком, царящим во
Вселенной.
LXIII
Какова бы ни была степень его продвинутости, дух, только что
покинувший Землю, не смог бы стремиться к тому, чтобы неопределённо долгое
время жить этой высшей жизнью. Поскольку он подлежит перевоплощенью, жизнь эта есть
для него всего лишь пора отдыха, возмещенье перенесённым
бедам, воздание его
достоинствам. Эта жизнь закаляет и укрепляет его для битв грядущего. Но в
будущем, коие его ожидает, он уже больше не найдёт страданий и забот земной
жизни. Возвышенный дух призван возродиться в мирах лучше устроенных, нежели
наш. Грандиозная лестница миров включает в себя бесчисленные ступени,
предназначенные для постепенного восхождения душ; и каждая поднимается по ней в
свою очередь.
На планетах, рангом Землю превосходящих, материя обладает
меньшей властью. Беды, ею порождаемые, уменьшаются по мере прогресса существа и
в конце концов вовсе исчезают. Человек не пресмыкается там в муках по Земле,
придавленный весом тяжёлой атмосферы, но перемещается свободно и легко. Телесные
потребности там почти что отсутствуют, а тяжёлые работы неизвестны.
Существованье, более длительное, нежели наше, протекает в ученьи, в участии в
делах совершенной цивилизации, основанной на самой чистой нравстенности,
уваженьи прав всех, дружбе и братстве. Ужасы войны, эпидемии, всевозможные
бедствия не имеют туда доступа, а грубые интересы, причина стольких вожделений
и несправедливостей в здешнем мире, не вносят раскола среди духов.
LXIV
Наконец наступает день, когда дух, завершив цикл своих планетарных
существований, очистившись посредством своих возрождений и пребываний в
различных мирах, видит, как завершается |