Как бы слепая материя могла управлять собой по умным и
мудрым законам? Как бы лишённая разума, чувства, смогла она произвесть существ,
наделённых разумом и чувством, способных отличать добро от зла, справедливое от
несправедливого? Как! душа человеческая, способная любить вплоть до
самопожертвованья, душа, в коей запечатлено чувство прекрасного и доброго, и
она вышла из стихии, не наделённой этими качествами ни в коей мере? Мы
чувствуем, любим, страдаем, и мы происходим от причины, коия глуха,
бесчувственна и нема? Мы, стало быть, совершеннее и лучше, нежели она сама?
Рассуждать таким образом, значит оскорблять логику.
Невозможно предположить, чтоб часть была больше целого, чтобы рассудок мог
произойти от причины, начисто лишённой рассудка, чтобы мёртвое порождало живое
и чтобы Природа, лишённая всякой цели, могла породить существ, способных
преследовать какую-либо цель.
Напротив того, здравый смысл говорит нам, что если рассудок,
любовь к добру и красоте есть в нас, то лишь потому, что они происходят от
первопричины, обладающей ими в большей степени. И если во всём проявляется
порядок, если некий план угадывается во всём мироздании, то это значит, что их
разработала некая мысль, что их задумал некий разум.
XIII
Но если идея небытия подчиняет нас себе, если мы верим в то,
что у жизни нет завтрашнего дня и что со смертью кончается всё, то тогда, чтобы
быть логичными, мы должны признать, что надо всеми прочими чувствами должны
главенствовать заботы материального существования и личная выгода. И что нам в
таком разе за дело до будущего, коего нам не суждено знать?! Как можно тогда
говорить нам о прогрессе, реформах, о жертвах, коих от нас ожидают? Если
существованье наше всего лишь короткое мгновенье, то нам остаётся только
пользоваться наличествующей минутой, вкушать её радости и оставить в стороне
страданья и обязанности. Таковы выводы, к коим неизбежно приводят
материалистические теории, выводы, которые мы постоянно слышим вокруг себя и
коих примененье мы видим ежедневно.
Каких только злодейств и опустошений ни следует ожидать от
эдаких доктрин, распространившихся на лоне богатой цивилизации, уже и теперь
очень развитой в смысле роскоши и физических наслаждений?
XIV
Ещё выше, нежели проблемы жизни и судьбы, проступает вопрос
о Боге.
Если мы изучаем законы Природы, если мы ищем идеальную
красоту, коей вдохновляются все искусства, то повсюду и всегда, надо всем и по
ту сторону всего, мы встречаем идею о высшем, необходимом и совершенном
Существе, извечном источнике добра, красоты и истины, с коим отождествляются
закон, справедливость, высший разум.
Мир, физический и нравственный, управляется законами, и
законы эти, установленные по некоему плану, позволяют обнаружить глубокий ум в вещах,
ими управляемых. Законы эти не исходят из какой-то слепой причины, лишённой
сознанья и цели: хаос и случай не смогли бы произвесть порядка, строя и
гармонии. Законы |