Тайны руки

глазами, с целым лесом собственных ее волос, — вещь редкая в наши дни, — с жемчужнобелыми зубами, с кожей, несколько спа­ленной солнцем, но полной жизни, и как особенный знак носящей на щеке яркий след великолепного сабельного уда­ра от уха до рта.

Она прошла в мою комнату вместе со мною и подала ученице моего друга две руки,

несколько сильные, но пре­лестнейшей формы, две руки с сильно выдавшимися бугор­ками — Марса, Меркурия, Аполлона, Сатурна и Юпитера и с очень распространенным бугорком Венеры, с линией жиз­ни, резко продолженной через три или четыре побочные вет­ви.

В добрый час! Вот прелестная и счастливая рука! — вскричала гадальщица, в то время, когда Дебарроль, оста­вавшийся в столовой, рассматривал руку

на. И потом, не задумываясь: — Двойной блеск, — продол­жала она. — Блеск семейства и свое собственное возвыше­ние!

Обладательница руки сделала стыдливое движение.

Правда, — сказал я, — продолжайте.

И гадальщица продолжала:

Пяти лет вы подвергались смертельной опасности.

Не могу припомнить, — ответила пациентка.

Припоминайте, припоминайте... невозможно, чтобы я Видите эту побочную ветвь у начала жизнен­ной линии... Ищите в воспоминаниях детства...

Быть   но нет, невозможно, чтобы вы это виде­ли на моей руке...

Я вижу опасность смерти, — какую, я не могу сказать.

Да, да, я начинаю припоминать. Пяти лет я была в Брезоле; у отца моего был ручной леопард. Однажды я усну­ла в саду, лежа на траве; вдруг леопард бросился на меня, как бы намереваясь растерзать и разорвать в клочки мое пла­тье. Отец, думая, что леопард думает насытиться мною, под­бежал для моей защиты; в это время я проснулась и обрати­лась в моей одежды упала мертвая

вая змея: это до нее добирался леопард и разом раздробил в своих челюстях ее голову.

Вот видите, — возразила гадальщица, — я знала, что не могу ошибиться. — И она продолжала: — Пятнадцати лет вы снова были близки к смерти, но на этот раз от яда.

Пятнадцати лет у меня была тифозная горячка.

Тифозная горячка есть болотное отравление, — заме­тил я.

Нет, — возразила гадальщица, — она могла иметь ти­фозную горячку, но она была только результатом; когда я говорю — тифозная горячка, я подразумеваю желтую лихо­радку.

На этот раз вы тоже правы, — ответила изучаемая лич­ность. — Однажды, прогуливаясь в лесу, я встретила неиз­вестное мне дерево, имевшее плоды, несколько похожие на тыкву. Они были превосходного красного цвета, и, когда раскрывали их, находили в них три или четыре ореха с пре­лестной бархатистой поверхностью. Я принесла всю мою жатву домой, но ни отец, ни мать не знали плодов. Орехи были так милы, что вечером их употребляли в игре вместо мячиков. Я взяла один из них и неоднократно подносила к губам, наслаждаясь этим сладостным прикосновением. Один молодой человек, влюбленный в меня, делал то же, что и я. В ту же ночь я почувствовала страшную жажду.