Тайны руки

сношение с миром высшим, и, когда искра улетает, материя вступает в свои права. Это ночь, простирающая свои тени, когда скрывается солнце. Находясь в обществе людей подозрительных и чувствуя себя суеверным, необходимо большой палец держать со­гнутым в руке, так же как и пальцы Аполлона (наука, :оторая все всасывает) и Сатурна (рок, готовый вдыхать юякое дурное влияние), и оставить несжатыми пальцыюкровители Юпитера (выражающие господство) и Мер­курия (протектора, несущего жезл Меркурия). И щит и шпагу в одно время!

Большой палец имеет общие формы. Он может все изме­нить. Приведем несколько примеров.

Человек

с мягкой, расположенной к лени рукой с длин­ным первым суставом большого пальца (воля) будет рабо­тать, даже не любя работы, и даже более, если нужно, чем другие. Владельцы лопатообразной руки с коротким боль­шим пальцем нерешительны: они все будут пробовать, ни­чего не кончая; их дурно направленная беспрерывная дея­тельность станет для них бесполезной. Они будут нежными, любезными, экспансивными, что совершенно противно их инстинктам. Но если у человека сильно развито логическое мышление, эта нерешительность прекратится, логика вос­торжествует над нерешительностью; он пойдет наверное, и его освященная деятельность принесет ему успех.

Второй узел на пальце, отражающий док, вместе со вторым суставом большого пальца (логикой) при твердой руке неизбежно приведет к сча­

стью.

Философский узел дает стройность идеям и в особенности в поиске причин, которые есть следствие.

Сочетание логики и философского узла делает человека сильным, если только слишком развитое основание корот­кого большого пальца или слабая воля не увлекут его в глу­бокую пропасть. Он пойдет вперед, зная куда, и, во всяком случае, у него есть все, чтобы во время остановиться.

Большой палец посвящен Венере и Марсу, и тогда он — жизнь: любовь и борьба.

Позже мы возвратимся к^догаомии, когда займемся до­полняющей ее хиромантией. Эти две науки, так же как фре­нология и физиогномика, всегда в совершенном согласии между собою вследствие самой простой причины: они име­ют одну и ту же исходную точку — звездную жидкость.

Бальзак был совершенно прав, когда говорил, что одна из величайших наук древности о звездном магнетизме исхо­дит из сокровенных наук,         тому, как химия вышла из печи алхимиков.

Приведем еще одну цитату из книги д'Арпентьена, кото­рая как будто резюмирует и объясняет и его, и нашу систе­мы: "Быть может, вы замечали, — говорит он, — что на­клонность к земледелию и садоводству приходит к нам вме­сте со старостью. Эта склонность, вначале слабая, малопо­малу увеличивается и развивается полнее при ослаблении способностей нашего воображения; и это тогда, когда руки наши, покрытые морщинами, как бы окостенелые и сделав­шиеся нечувствительными, представляют верное изображе­ние оскудения нашего разума, — это тогда,