Тайны руки

и республиканцы. Философский узел на остроконечных пальцах у утопистов, на четырехугольных — у прямых и честных людей, а на лопатообразных — у людей беспокой­ных. Любые другие знаки, например'длина большого паль­ца,

могут внести видоизменения, но только такие, которые не уничтожают главного инстинкта.

Вот как объясняет притяжения философского узла Д'Ар­пентьен: "Вы чувствуете потребность отдать самому себе от­чет в своих чувствованиях. Тайна вашего бытия занимает вас так же, как и начало вещей. Ваши верования, ваши идеи, ва­ши убеждения были усыновлены вами не по словам других, а только после глубокого исследования их со всех сторон. Ра­зум наш кажется лучшим проводником, чем инстинкты, чем вера, даже чем любовь".

Далее он добавляет: "То что существенно отличает нас от животных, — это разум, ибо разум дает нам идею о Боге, тогда как животные, единственно вследствие неимения ра-

не имеют подобной идеи. Итак, если наш разум есть единственное ручательство существования Бога, то, следо­вательно, единственно он должен направлять нас в изыска­ниях, имеющих предметом Бога".

МАТЕРИАЛЬНЫЙ УЗЕЛ Второй узел, составляющий границу между вторым и третьим суставами (между разумом и материей), необходи­мо должен иметь свойства обоих. Кроме того, тут есть еще борьба; материя принимает законы разума только при од­ном условии: что они физически будут для нее полезны. Она гораздо менее заботится о стройности идей, чем о по­рядке в делах, в расчетах, в вещах, которые приносят выго­ду, которые доставляют благосостояние, богатство и, как следствие, — телесные наслаждения.

Этот узел встречается у купцов, у математиков, у спеку­лянтов, а если он особенно велик, — у эгоистов.

Известно, что если третий сустав, следующий за вторым узлом, толстый, а вследствие этого и основание пальца ши­рокое, то обладатель таких пальцев имеет наклонность к манаслаждениям.

— ИЗМЕНЕНИЯ, ВНОСИМЫЕ УЗЛАМИ Если у человека остроконечные пальцы имеют философ­ский узел, то его ожидает продолжительная борьба между вдохновением и анализом, между вдохновенным искусст­вом и искусством рассчитанным, между религиозным энту­зиазмом и оспаривающим религию умом. Этот человек по­переменно будет входить то в священный экстаз, то станет сомневаться как вольнодумец. Эти сомнения будут касаться не божества, но проповедников религии, в которых он не найдет ни жара, ни чистоты, и он составит себе свою собст­венную религию из потребности независимости и религиоз­ности.

Одним словом, одаренный человек верит не служителям церкви, а Богу.

Напротив, люди с четырехугольными пальцами с фило­софскими узлами склонны к гармонии и прогрессу. Их яс­ные, серьезные и точные тенденции в этом размышлении найдут желанную опору; они будут ясно, но хладнокровно видеть окружающих, они будут разбирать все — даже искус­ство. И любить истинное,