Тайны руки

ин­дивидуальности.

Все числа, изменяющиеся до бесконечности, вначале вы­ходят из одного, подобно тому, как три первоначальных цве­та выходят из единственного собрания лучей света, как звук постепенно возвышает тройственность (тоника, терция, квинта) одной вибрирующей          чтобы умножиться;

звуки и цвета бесконечно разнообразятся с помощью аккор­дов, сродства, контрастов, отталкиваний и симпатий.

Повинуясь этому закону, каждый человек, желающий изучить, основать, утвердить, необходимо и по неволе делит то, что изучает или что подразделяет на категории.

Ученые разделяют природу на три царства; натуралисты классифицируют животных и приближаются к последней степени животного царства; оттуда ботаники начинают клас­сификацию

и доводят ее до последних пределов раститель­ности, соприкасающейся уже с минералами, и от этих гра­ней идут геологи, классифицирующие минералы. Работа ос­танавливается перед глазами бессильного человека, чтобы продолжаться перед глазами Предвечного, ибо число,никогда не кончается.

Микроскоп открыл нам громадные поляны, горизонты которых теряются изза недостаточного могущества стекла.

Когданибудь, быть может, будет позволено, и под влия­нием новой зцезды, теперь еще в густом тумане, явится мак­роскоп. В противоположность микроскопу, открывающему нам бесконечно малые величины, макроскоп откроет вели­кие бесконечности, которые, невидимые теперь, плавают в громадных пространствах небес.

Кроме своей тени (тени формы и деталей), каждое жиимеет тень своего голоса, начиная от крика насеко­мого до львиного рева; каждая листва имеет тень в своем шуме, начиная от дыхания тростника, растущего на берегу источника, до стройной мелодии тополя, до шумного голоса северной сосны. Молодая порубка, подоб­но старому лесу, имеет свой голос, так же как есть голос у животных и растений; у грома — свой и свой голос у моря — оба величественные, как будто ведущие разговор во время грозы. И все эти различные голоса есть результат различной гармонии, магических аккордов, соединяющих вместе чело­века, животных и растения, небо и землю.

Известное число, как мы сейчас объясним, соединяется с будущностью известного существа и играет важную роль в его существовании во время ли рождения, во время ли жиз­ни или при смерти. Нет человека, который бы не заметил, что такоето или такое число ему благоприятно или гибель­но, и величайший гений века — Наполеон — наверное, пред­чувствовал это. Повсюду встречают числа, даже в самых обыкновенных происшествиях жизни. Числа разделяются, подразделяются и группируются, подобно свету, ибо закон один, и они должны ему следовать, потому что изображают гармонию.

Каждый человек имеет свои хорошие и дурные числа; каждый человек собирает вокруг себя любимые группы, каж­дый артист имеет свои любимые цвета и модуляции. Каж­дый великий колорист, будь то Рембрандт, Рубенс, Тициан, принимает