Переселение Душ

ее какой будет дорога. Она ответила, что все будет нор­мально, лучше всего выезжать с утра.

Я передал наш разговор Сергею. Он сказал: «Ночью трасса свободная, машин меньше, быстрее доедем. Ты в Москве месяц назад был, а я там уже два года не был. Раньше выедем, раньше приедем».

Услышав это, Любаша добавила: «Тогда проедете четыре часа и остановитесь, поспите»;

Мы выехали на трассу. Дорога действительно была чистой и пустынной. Сергей набрал приличную ско­рость. Я заметил, что не стоит ехать слишком быстро. Сергей даже немного обиделся: «Ренат, ты сам ма­шину водить не умеешь, поэтому тебе кажется, что я еду слишком быстро. На самом деле я ситуацию кон­тролирую».

Я вспомнил, что в принципе все водители, мягко говоря, недоброжелательно относятся к попыткам го­ворить чтото им под руку, когда они ведут машину, поэтому не стал развивать эту тему дальше.

«Хорошо, — сказал я, — рули сам. Дорога, сказали, будет хорошей, поэтому

сам смотри. Присматривай на трассе, где лучше заночевать».

«Все нормально!» — отозвался Сергей. В послед­ние часы перед смертью он был необычайно вооду­шевлен. Всю дорогу шутил и прямотаки наслаждал­ся скоростью.

Катастрофа произошла через четыре часа двадцать минут после начала поездки. Сергею дан был послед­ний шанс исправить и поменять судьбу, лишние два­дцать минут стали для него роковыми.

Я дремал на переднем сиденье. На мгновение про­снулся от сильнейшего удара головой о лобовое стекло и тут же отключился.

Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на спине на земле. Я смотрел в черное небо надо мной и никак не мог понять, что произошло и где я нахожусь.

Руками пошарил вокруг себя, обнаружил лишь го­лую землю. Примерно в семи метрах от меня виднелись обломки машины. Я начал ощупывать себя, вроде все целое, ничего не болит.

Я встал на ноги и пошел к машине, возле которой толпились милиционеры и врачи. Я еще подумал про себя — надо же, как быстро, в считанные секунды приехали спецслужбы, молодцы.

Позднее оказалось, что я валялся без сознания при­мерно 15—20 минут. Увидев меня, милиционеры и вра­чи замахали руками: тебе нельзя ходить, ложись, не двигайся.

Тут я увидел то, что осталось от автомобиля — про­сто груда искореженного железа. Разбитым было абсо­лютно все — капот, крыша, двери, боковые стойки, багажник. Машина была смята, как пустая алюминие­вая банка изпод пива.

Как потом выяснилось, машина на большой скоро­сти слетела с дороги и произошел лобовой удар в одинокий железный столбик, стоявший посреди поля. После удара автомобиль отбросило в сторону и он еще метров двадцать кувыркался по земле и в воздухе, прежде чем остановился.

Во время этого кувыркания меня и выбросило через боковую дверцу в сторону.

«А где Сергей?»