Книга судьбы |
Цзыфу Цзиньбо на это сказал: «(Возьмем для примера дворцовую стену; моя стена доходит до плеч, и через нее можно видеть, что есть хорошего в комнатах (т.е. стена низкая и комнаты плохие); стена же Философа - в несколько саженей, и если не отыскать надлежащих ворот и не войти в них, то не увидишь красот храмов предков и богатства чинов империи; но отыскавших эти ворота, кажется, немного. Не таково ли должно бы быть и замечание твоего начальника?» 24. Шусунь У-шу стал порицать Чжунни. Цзыгун сказал: «Не стоит делать этого. Чжунни нельзя порицать, ибо таланты и достоинства других людейэто холмики, чрез которые можно перешагнуть, а Чжунниэто Солнце и Луна недосягаемые (непереходимые), так что, хотя бы кто и захотел отрешиться от них, то какой вред он причинил бы им? Он только весьма показал бы (обнаружил) незнание своих сил».
25. Чэнь Цзыцинь, обратившись к Цзыгуну, сказал: «Ты только из почтения говоришь так. Возможно ли, чтобы Чжунни был достойнее тебя?» Цзыгун сказал: «Благородного мужа за одно слово считают умным и за одно слово считают невежей; поэтому в словах нельзя не быть осторожным. Философ недосягаем подобно Небу, на которое нельзя подняться по ступенькам. Если бы Философ получил в управление княжество, то на нем оправдалось бы следующее изречение: «Кого он поставил бы на ноги, тот стоял бы; кого он повел бы, тот последовал бы за ним; кого приласкал бы, тот покорился бы ему; кого поощрил бы, те жили бы в согласии и мире». При жизни он был бы славен; его смерть была бы оплакиваема. Каким же образом возможно сравняться с ним?» 1. Яо сказал: «О Шунь! Небом установленное преемство царственной власти остановилось на тебе. В управлении следует неуклонно держаться середины (т.е. справедливости). Если китайский народ в пределах четырех морей обеднеет, то и благополучие государя прекратится навеки». С таким же наказом обратился к Юю и сам Шунь, уступая ему престол. Тан (Чэнтан), обращаясь к Верховному Владыке, сказал: «Я, недостойный сын твой Ли, осмеливаюсь принести тебе в жертву черного быка и осмеливаюсь заявить тебе, Верховный Владыка, что император Цзе был виноват, и я не смел простить его, а достойные слуги твои мною не сокрыты под спудом. Его (императора) преступления и их (твоих слуг) добродетели зримы тебе, Владыка. В твоем сердце я был избран. Если я лично согрешу, то пусть это не будет вменено в вину моим подданным; если же они согрешат, то вина не должна пасть на меня». Чжоуский У-ван раздал большие награды, добрые люди обогатились. Он говорил: «У Чжоусиня хотя и были ближайшие родственники, но они не стоили моих добродетельных (гуманных) людей. Грехи моего народа лежат на мне одном». Он (У-ван) обратил тщательное внимание на меры и весы, уяснил законы, |
< | 1 | ... | 156 | 157 | 158 | 159 | 160 | 161 | 162 | 163 | 164 | 165 | 166 | 167 | > |