Сидхарткха

моих

жилах, как моя собственная  кровь. Но и от Будды, и от великого  знания меня

потянуло  прочь.  Я ушел и  изучал у  Камалы искусство любви, у Камасвами --

торговлю, накоплял богатства, мотал  деньги, научился баловать свою  утробу,

угождать  своим страстям. Много  лет потерял я на то, чтобы  растратить  ум,

разучиться  мыслить,  забыть единство, и не  похоже ли на то,  что медленно,

кружными  путями,  я  вернулся теперь  к  детству,  из  мыслящего мужа  стал

взрослым ребенком? И все же этот путь был очень хорош, все же птичка в  моей

груди,  оказывается,  не  умерла.  Но  что  это был  за путь!  Через сколько

глупостей,  пороков,  заблуждений  пришлось  мне  пройти,  сколько мерзкого,

сколько разочарований и горя пришлось пережить,-- и все лишь для того, чтобы

снова стать, как дитя, и начинать все сызнова! Но так оно и должно быть, мое

сердце  одобряет  это, мои  глаза  улыбаются этому.  Я должен  был  впасть в

отчаяние,  должен был  докатиться до  безумнейшей из  всех мыслейдо мысли о

самоубийстве, чтобы быть в состоянии принять благодать, чтобы снова услыхать

слово слов -- Ом, чтобы снова спать и пробуждаться понастоящему.  Я  должен

был стать  глупцом, чтобы вновь обрести  в  себе Атмана. Должен был грешить,

чтобы быть в состоянии начать  жить сызнова. Куда же еще приведет  меня путь

мой? Он нелеп, этот путь, идет  зигзагами, быть может, даже вертится в круге

-- но пусть. Я пойду дальше по этому пути.

     Удивительно радостное чувство волновало его грудь.

     -- Откуда,-- спрашивал он  свое сердце,-- откуда в тебе это веселье? уж

не от долгого ли хорошего сна,  который так подкрепил меня? Или от слова Ом,

произнесенного мною?  А  может быть, оттого,  что я бежал, что  мое  бегство

удалось,  что я наконец свободен и стою  под небом, как дитя?  О, как славно

то, что я бежал,  что я освободился! Как чист и  прекрасен  тут  воздух, как

легко дышится им!  Там, откуда я бежал, все пахло  притираниями, пряностями,

вином, изобилием,  ленью. Как я  ненавидел этот  мир  богачей,  распутников,

игроков! Как я ненавидел самого себя  за то,  что так долго оставался в этом

ужасном 

мире!  Сколько  зла  я  сам  себе  причинил, как  я себя  ограблял,

отравлял, терзал, как состарил себя,  каким стал злым! Нет, никогда не стану

воображать,  как бывало  раньше, что  Сиддхартха  человек  мудрый. Но одно я

хорошо  сделал, за  одно я должен похвалить себя --  за то,  что я  перестал

ненавидеть и причинять зло  самому себе,  что я  покончил  с той безумной  и

пустой жизнью. Хвала  тебе,  Сиддхартха,--  после стольких