Сидхарткха

призрачное

искупление, в  действительности же продолжало  бы жить  и даже  выросло  еще

более, ибо тогда самое учение и моя приверженность к нему, моя любовь к тебе

и общность монахов стали бы моим Я.

     С полуулыбкой,  с  непоколебимой  ясностью и  приветливостью  во  взоре

Гаутама взглянул юноше в глаза и попрощался с ним едва заметным движением.

     -- Ты умен, мой друг,-- сказал  Возвышенный,-- и умно умеешь  говорить!

Остерегайся, однако, чрезмерного умствования.

     И  дальше  проследовал  Будда,  но взгляд  его  и  полуулыбка  навсегда

запечатлелись в памяти Сиддхартхи.

     --  Никогда,  ни у  одного  человека я не  видел такого  взгляда, такой

улыбки,-- думал Сиддхартха,-- никогда не видал я, чтобы ктонибудь так сидел

и ступал,  как он. Желал бы и я быть в  состоянии так  глядеть и  улыбаться,

сидеть и  ходить  --  так непринужденно и величаво, так сдержанно и открыто,

так  подетски  просто  и таинственно. Поистине, так может смотреть, ступать

только  человек,  проникший  в  сокровенную глубину своего Я.  Ну, что ж  --

постараюсь и я достигнуть того же!

     --  Одного только  человека  видел  я,--  продолжал  свои раз  мышления

Сиддхартха,--  одного  единственного,  перед  котарым я должен был опустить

глаза. Ни перед  кем  больше я не стану опускать глаз! Ни одно учение уже не

может соблазнить меня, раз я не поддался учению этого человека.

     -- Многое  отнял  у меня Будда,-- думал  Сиддхартха,-- многого лишил он

меня,  но  еще больше подарил  мне. Он отнял у меня друга, человека, который

верил в меня, а  теперь  верит в него, который был моей тенью, а теперь стал

тенью Гаутамы. Но зато он подарил мне Сиддхартху, подарил меня самого...

 

ПРОБУЖДЕНИЕ

 

     Покидая рощу, где пребывал  Будда и где  остался его  друг,  Сиддхартха

почувствовал, что в этой же роще  он  оставил  за  собой  и всю свою прежнюю

жизнь, что  он навсегда расстался с нею. И  это ощущение так захватило  его,

что он ни  о чем  более  не мог думать.  Медленно  продолжая  свой путь,  он

старался разобраться  в самом себе.  Словно  человек, 

нырнувший  в глубокую

воду, он спустился  на  самое  дно  этого  ощущения, к его  причинам,  ибо в

выяснении  причин,--  полагал  он,-- и  состоит цель  мышления; только путем

такого  выяснения  ощущение  становится  познанием  и  не  улетучивается,  а

приобретает   сущность   и   начинает  излучать  тот  свет,  который  в  нем

заключается.

     Медленно  продолжая  свой  путь,  Сиддхартха  предавался  размышлениям.

Прежде  всего он установил,