Сидхарткха

Но сам он, Сиддхартха, не ведал радости, не знал утех. Гуляя по розовым

дорожкам сада, среди смоковниц, сидя под голубоватой сенью Рощи  Созерцания,

совершая  ежедневные  очистительные  омовения,  принося  жертвоприношения  в

тенистой глубине манговой рощи, с отменной благопристойностью в каждом своем

движении, всеми  любимый,  всем  радуя взоры,--  сам он, однако,  не находил

радости в своем сердце. В  струях речных  вод, в мерцании  ночных  светил, в

сиянии  солнечных лучей  мелькали  перед  ним образы,  носились  неугомонные

мысли.  Грезы и  душевную  тревогу  навевали на  него и  курение жертвенного

фимиама, и стихи Ригведы, и поучения древних брахманов.

     И  Сиддхартха познал  муки  неудовлетворенности. Он  по чувствовал, что

любви родителей,  любви Говинды,  его  друга, недостаточно, чтобы навсегда и

всецело  осчастливить,  успокоить и  насытить его. Он догадывался,  что  его

достопочтенный отец и другие его учителя -- мудрые брахманы уже передали ему

большую  и  лучшую  часть  своей мудрости,  что  они  уже передали все  свое

богатство в  его  алчущий  сосуд,-- но не наполнился сосуд, не удовлетворена

мысль, не успокоилась душа, не умиротворено сердце. Омовения вещь хорошая,--

но не  водою  же  смыть  грех,  утолить  жажду  души, унять тревогу  сердца?

Превосходны жертвоприношения и вознесения  молитв к богам  -- но разве этого

достаточно?  Разве жертвоприношения дают счастье? А  боги? Действительно  ли

творцом мира был Праджапати, а не Атман -- Он, Единственный, Всеединый? Ведь

и  боги существа сотворенные, как я и ты, подчиненные времени, преходящие...

И хорошо  ли  в  таком  случае, правильно ли,  имеет  ли смысл приносить  им

жертвы?  Кому  же  и   приносить  жертвы,  Кому  поклоняться,  как  не  Ему,

Единственному, Атману? И где искать Атмана, Где Он пребывает, где бьется Его

извечное сердце? Где, как не в собственном  Я, в  его сокровенной глубине, в

том Не уничтожаемом, что каждый носит  в себе? Но  где же,  где  это Я,  это

сокровенное, это начало начал? Оно не в  плоти и не в крови, не в мысли и не

в  сознании,-- учат мудрейшие. Где оно тогда? Существует ли иной путь,  чтоб

проникнуть туда, к этому Я, ко  мне, к Атману? И стоит  ли его искать?  увы,

никто  не  может указать  этот  путь,  никто  не  знает его,--  ни отец,  ни

наставники  и мудрецы,  ни  священные жертвенные песнопения.  Всето