Сидхарткха

стезе саман?

     Тогда  Сиддхартха засмеялся  своим  особенным,  ему одному свойственным

смехом,  и голосом,  в котором звучала и  легкая печаль, и легкая  насмешка,

сказал:

     -- Ты прав, Говинда.

Верно то, что ты говоришь, и верно ты запомнил мои

слова. Но припомни и другое,  сказанное  мною тогда же -- а  именно:  что  я

утратил веру во всякие учения и проповедь, что у меня мало доверия к словам,

которые  мы  слышим  от  учителей.  Но  всетаки,  милый,  я готов  услышать

проповедь Будды, хотя сердце говорит мне,  что лучший плод его учения мы уже

вкусили.

     Говинда же сказал:

     -- Твоя готовность радует мое сердце. Но скажи,  как понять твои слова?

Каким образом мы могли вкусить лучший плод от учения Гаутаиы еще раньше, чем

услыхали самое учение?

     И сказал Сиддхартха:

     -- Будем наслаждаться  этим плодом и ждать дальнейшего, о Говинда! Плод

же, которым  мы и  теперь уже обязаны учению Гаутамы, заключается в том, что

оно побуждает  нас покинуть саман... Даст  ли оно нам  еще иное и лучшее,  о

друг мой, покажет будущее -- будем ждать этого со спокойным сердцем.

     В тот же день Сиддхартха  сообщил  старшему из саман, что они  порешили

уйти от них. Он высказал это  решение с почтительностью и скромностью, какие

подобают младшему и ученику по отношению к старшему, но самана  рассердился,

что  оба юноши  хотят оставить  его,  возвысил голос  и  осыпал  их  грубыми

бранными словами.

     Говинда испугался и пришел в  замешательство.  Сиддхартха  же подошел к

нему близко и шепнул на ухо:

     -- Сейчас я покажу старику, что коечему научился у него.

     И, подойдя вплотную к  самане, с сосредоточенной душой, он взглянул ему

прямо в глаза, приковал к себе его взгляд, заставил его замолкнуть, подчинил

его волю  своей и мысленно приказал ему сделать то, чего он желал от него. И

старик замолк,  взгляд его стал  неподвижен,  воля  была парализована,  руки

повисли бессильно  -- он  всецело  подпал  очарованию  Сиддхартхи. Мысль  же

последнего овладела аскетом, и тот должен  был совершить то, что она внушала

ему. И  вот старик стал отвешивать поклоны, делать благословляющие  жесты  и

бормотать напутственные пожелания.  Юноши же  ответили поклоном на  поклоны,

поблагодарили за добрые пожелания и ушли прочь.

     По дороге Говинда заметил:

     -- О  Сиддхартха, ты вынес от  саман  гораздо  больше,  чем  я  ожидал.

Трудно, очень трудно зачаровать старого саману. Поистине, если бы ты остался

у них, то скоро научился бы ходить по воде.

     --  У меня нет никакого