Сидхарткха

к познанию и искуплению? Не вертимся ли мы, в сущности, в круге -- мы,

рассчитывавшие вырваться из круговорота?

     И ответил Говинда:

     -- Многое мы узнали, Сиддхартха, и многое еще остается нам узнать. Нет,

мы  не  вертимся в круге,  мы поднимаемся вверх. Наш круг -- это спираль, на

несколько ступеней мы уже поднялись выше.

     И сказал Сиддхартха: -- Сколько потвоему лет старейшему самане, нашему

до стопочтенному учителю? Ответил Говинда:

     -- Лет шестьдесят, верно, будет ему. А

     Сиддхартха на это;

     -- Шестьдесят лет прожил он на  свете, а Нирваны не достиг. Он проживет

и  семьдесят,  и  восемьдесят.  И  мы с тобой  проживем  столько  же,  будем

подвигаться,  будем  поститься   и  размышлять,  а   Нирваны   всетаки   не

достигнем,--  ни  он,  ни  мы.  О  Говинда,  сдается  мне,  из  всех  саман,

существующих в мире, быть может, ни один не достигнет Нирваны. Мы тешим себя

надеждами, мы приобретаем  знания  и умения, которыми сами себя  дурачим. Но

того,  что одно  только  и  является  существенным,-- настоящего пути мы  не

находим.

     --  Не  говори таких  страшных  слов,  о Сиддхартха!--сказал Говинда.--

Возможно  ли, чтобы среди стольких ученых мужей, среди  брахманов и стольких

ищущих и подвигающихся святых мужей ни один не нашел настоящего пути?

     Сиддхартха  же  голосом,  в  котором звучало столько же печали, сколько

насмешки -- тихим, немного печальным, немного насмешливым голосом, ответил:

     --  Скоро,  о Говинда,  друг твой оставит стезю  саман, по  которой так

долго шел вместе  с тобой, Я томлюсь  жаждой, о  Говинда,  а на этом  долгом

пути, пройденном вместе  с саманами, я ни  капли не утолил  этой жажды.  Все

время  я  жаждал  познания,  все время  меня осаждали  вопросы. Год за годом

расспрашивал я брахманов, вопрошал священные Веды, обращался к благочестивым

саманам  -- год за годом... Быть  может, о Говинда, было столько  же  умно и

целесообразно  и  обращаться  с  такими  вопросами к  птиценосорогу  или  к

шимпанзе. Сколько  времени  я  потратил и  все еще трачу на учение, а пришел

лишь к тому выводу, что ничему  нельзя научиться. Мне кажется, на самом деле

нет ничего  такого, что  мы называем  "учением":  есть только,  о  друг мой,

знание,

и оно везде, оно -- Атман, оно во мне и в тебе, и в каждом существе.

И у меня  является  мысль, что  этому  знанию  ничто  так не враждебно,  как

желание знать, как учение...

     Но  тут  Говинда  остановился  среди  дороги,  воздел  руки  к  небу  и

проговорил:

     -- Не пугай,  о  Сиддхартха,