Анастасия

не мной, я не могу вмешиваться напрямую. Они сейчас сильнее.

— Ну, где же эта твоя доброта, спо­собности?

Анастасия молчала. Ужасная сцена слегка помутнела. Потом вдруг исчез пожилой, пьющий коньяк.

Вдруг я почув­ствовал слабость во всём теле.

Ещё почувствовал, как начинает неметь моя рука, к которой прикасалась Анастасия.

Я услышал её какойто ослабевший голос. Она, с трудом выговаривая ­слова, произнесла:­

— Убери руку, Владими... — Она не смогла даже договорить моё имя.

Я, вставая, оттянул от Анастасии свою руку.

Рука ­висела, словно онемевшая, как бывает, когда отсидишь руку или ногу, и была вся белая. Пошевелил пальцами и онемение

стало проходить.

Я взглянул на Анастасию и ужаснулся. Её глаза были закрыты. Исчез румянец с лица. Под её кожей на руках и лице, казалось, не было вообще ни кровинки. Она лежала словно бездыханная. Трава вокруг неё, примерно радиусом метра в три, была тоже белой и поникшей. Я понял, что произошло нечто ужасное и крикнул:

— Анастасия! Что с тобой про­изошло, Ана­стасия?!

Но она никак не отреагировала на мой крик. Тогда я схватил её за плечи и встряхнул уже не упругое, а какоето обмякшее тело. И всё равно — её абсо­лютно белые, бескровные губы молчали.

— Ты слышишь меня, Анастасия?

Чуть приподнялись ресницы, и на меня ­посмотрели потухшие глаза, уже ничего не выражающие. Я ­схватил фляжку с водой, поднял голову Ана­стасии и попробовал напоить её, но она не могла глотать. Я смотрел на неё и лихорадочно думал, что же делать.­

Наконец её губы едва зашевелились и прошептали:­

— Перенеси меня на другое место... к ­дереву...

Я поднял её обмякшее тело и унёс подаль­ше от круга с белой травой, поло­жил у ближайшего кедра. Через неко­торое время она стала понемножку приходить в себя, и я спросил:­

— Что это с тобой произошло, Анастасия?

— Я постаралась выполнить твою просьбу, — тихо ответила она и доба­вила спустя минуту: — Думаю, у меня это получилось.

— Но ты ведь так плохо выг­ля­дишь, ты чуть не погибла?!

— Я нарушила естественные законы. Вмешалась в то, во что вме­шиваться не должна. Это потребовало от меня все мои силы, энергию. Удивляюсь, что её хватило.­

— Зачем ты рисковала, если это так опасно?­

— У меня не было выхода. Ты ведь хотел этого. Я боялась не выполнить твою просьбу, боялась, что совсем пере­ста­нешь меня уважать. Будешь думать, что я только говорю, говорю всё... И ничего не могу в реальной жизни.

Её глаза смотрели на меня просяще и умоляюще, тихий голос немного дро­жал, когда она говорила:

— Но я не могу объяснить тебе, как это делается, как работает этот при­родный механизм, я его чувствую, но объяснить, чтоб тебе понятно было, не могу, и учёные ваши, наверное, пока не смогут.­

Она опустила голову, помолчала, словно набираясь сил. Снова посмот­рела на меня