Анастасия

как я сейчас рассказывала тебе, но дело в том, что природу и окружающий меня животный мир я как бы сама хорошо чувствовала, может быть не ­осознавая до конца всего её механизма, но это было уже не ­главным, когда чувствуешь. Дедушка и прадедушка время от времени приходили ко мне и задавали вопросы, просили меня отвечать на них. У нас старшее ­поколение относится к младенцу и к маленькому ребёнку как к божеству и через ответы ребёнка проверяет свою чистоту.

Я стал просить Анастасию вспомнить какойнибудь конкретный вопрос и ­ответ на него. Она улыбнулась и рас­сказала:

— Однажды я играла со змейкой. Поворачиваюсь, а рядом дедушка и прадедушка стоят, улыбаются. Я очень обрадовалась сразу, потому что с ними интересно. Только они могут ­вопросы задавать, и сердце у них бьётся в таком же ритме, как и у меня, а у животных подругому. Я подбежала к ним, пра­дедушка поклонился мне, а дедушка взял меня на колени. Я слушала, как стучит его сердце, и перебирала, рас­сматривала волосы на его бороде. Мол­чим все. Думаем, и хорошо так. Потом дедушка спрашивает меня:

— Скажи, Анастасия, почему у меня волосы здесь растут, — и показывает на голову и на бороду, — а здесь не растут? — и показывает на свои лоб и нос.

Я потрогала его лоб, нос, но ответ не рождался, а говорить необдуманно не могу, нужно самой понять.­

Когда они пришли в другой раз, де­душка снова говорит:

— Вот думать всё продолжаю, почему у меня волосы здесь растут, а здесь не растут? — и снова показывает на лоб и на нос.

Прадедушка внимательно и серьёз­но на меня смотрит. Тогда я подумала, может, действительно это его серьёзная проблема, и спросила:­

— Дедушка, а тебе что, очень хочет­ся, чтобы они везде росли? И на лобике, и на носике?

Прадедушка задумался, а дедушка отвечает:

— Нет, не хочется.

— Так потому и не растут, что тебе этого не хочется.

Он задумчиво как бы уже сам себя спрашивает, поглаживая бороду:

— А здесь растут, значит потому, что мне так хочется?

Я ему и подтвердила:

— Конечно, дедушка, и тебе, и мне, и тому, кто тебя придумал.

Тут прадедушка както ­возбуждённо спрашивает:

— А кто, кто его придумал?

— Тот, кто всё придумал, — отве­тила я.

— Но где он, покажи? — спра­ши­вает прадедушка, поклонившись мне.

Я сразу не смогла ответить им, но этот вопрос остался во мне, и я стала думать о нём часто.

— А потом ответила? — спросил я.

— Ответила, через год примерно, и новые вопро­сы получила, а до того, пока не ответила, дедушки мне новых не задавали, и я очень сильно пере­живала.­