Анастасия

зверюшки. р аз­дался треск сухих веток — раздвигая и подминая кусты, на поляну выбежал огромный медведь и ­остановился, как вкопанный, близко от Анастасии. На него неодобрительно заворчала вол­чица, видно медведь подошёл очень близко к Анастасии, не получив на то приглашения. Анастасия подбежала к медведю, игриво потрепала его по ­морде, схва­тила за передние лапы и ­поставила вертикально. Судя по тому, что она не ­прилагала при этом значительных физических усилий, медведь сам выпол­нял её приказания в зави­симости от того, как и насколько понимал их. Он ­стоял замерев, силясь ­понять, что от него хотят. Анастасия разбежалась, высоко под­прыгнув, схватилась за густую гриву медведя, сделала стойку на руках, снова со­скочила, перевернувшись в воздухе. ­Потом схватила медведя за лапу, стала сгибаться, увлекая за собой медведя, создавая впечатление, что она как бы перебрасывает его через себя. Этот трюк был бы невозможен, если бы медведь не проделывал его сам, Анастасия лишь направляла его. Медведь ­сначала падал на Анастасию, но в последний момент опирался

своей лапой о землю и делал, наверное, всё возможное, чтобы не при­чинить вреда своей хозяйке или другу. Волчица всё больше и больше волно­валась, она уже не стояла на месте, а металась из стороны в сторону, недо­вольно ворча или рыча. На краю поляны появилось ещё несколько волков, и когда в очередной раз Анастасия «перебрасывала» через себя медведя, пытаясь при этом сделать так, чтобы он ещё и через голову перевернулся, медведь повалился на бок и замер.

Вконец разнервничавшаяся и злобно оска­лив­­шаяся  волчица сделала прыжок в его сторону. Молниеносно Анастасия оказалась на пути вол­чицы, и та, затормозив четырьмя лапами, кувыркнулась через спину, ударилась о ноги Анастасии, которая тут же поло­жила одну руку на холку волчицы, пос­лушно прижавшейся к земле. Второй рукой замахала, как и в случае со мной, когда я в первый раз хотел обнять её, не получив на то согласия.

Не угрожающе, а возбуждённо ­шумел вокруг нас лес. Возбуждение ощущалось и в прыгающих, бегающих, затаившихся больших и малых зверях. Анастасия стала снимать возбуждение. Сначала погладила волчицу, похлопала её по холке и отпра­вила, шлёпнув, как собаку. Медведь лежал на боку в неудобной позе, словно чучело. Наверное, он ждал, что ещё ­потребуется от него. Анастасия подошла к нему, ­заставила подняться, погладила по морде и так же, как волчицу, отправила с поляны. Разрумянившаяся, весёлая, Анастасия подбежала и села рядом со мной, глубоко вдохнула воздух и мед­ленно выдохнула. Я отметил, что её дыхание сразу стало ровным, словно и не проделала она своих невероятных упра­жнений.

— Лицедейства они не понимают, и не надо им его понимать, не совсем хорошо это, — заметила Анастасия и спросила меня: — Ну как я? Могу куданибудь пристроиться на работу в вашей жизни?­

— Здорово у тебя это получается, Анастасия, но всё это у нас уже есть, дрессировщики