Анастасия

было Анастасию. Нехорошо. Сейчас я такого бы не сделал. Мы одни и те же и разные в разные времена.­

Сын родился. Он такой крепыш. Улыбается всё время. И Анастасия весё­­лая и жизнерадостная.

Привет тебе, твоей маме.

Счастья тебе и радости в жизни. Ты достойна того.

Ты сильная. И сможешь окружающих тебя сделать более осознанными и счастливыми.

* * *

Что касается верующих, изысканий и их во­просов.

Я разговаривал об Анастасии со священнослужите­лями нашей Право­славной Церкви и с ­пред­ста­вителями разных конфессий. Одни о ней хорошо отзываются, другие с опасением говорят, что она, скорее всего, язычница. Может переломать ­вероучения, вызвать идоло­поклонство или ещё ­чтото, ранее неве­домое. Нехорошо, что она некрещёная.­

Более подробно о её отношении к религиям сказано во второй книге, и оно действительно весьма не­обычно. Здесь приведу лишь несколько выска­зываний.­

— Понимаешь, уже то хорошо, что они говорят о душе, о добром и светлом. Кто достойнее? Не смогу ­судить.

— А секты? Секты, которые зап­ретили. Теперь всем ясно — они не туда шли. Неверно действовали.

— Ты так считаешь? Тогда представь. Идёт группа солдат. Один ­вперёд вырвался или в сторону пошёл и подор­вался на мине. Можно, конечно, сказать: «Не туда он пошёл, неверно действовал». Но можно сказать, что тем самым он и спас других.

— Всё же, какая религия тебе ближе, понятнее?

— Владимир, если бы ты никогда не видел и не разговаривал со своими родителями, то, наверное, был бы рад каждому, кто тебе расскажет о них. Даже если немножко поразному будут говорить. Где исти­на, ты сам можешь определить, разобравшись в себе, ведь ты и есть потомок, дитя своих родителей. Но мне посредники не нужны...

* * *

Ну, ладно. Хватит о сомнениях. Есть весьма приятные проявления, всё же сделанные Анастасией в нашей дей­ствительности.

Больше всего я не верил, что она дей­ствительно сможет чтото там заложить в текст книги. Эти свои сочетания, ритмы, как она говорила, — из глубин вечности. Но после выхода первого

издания книги всего в четыре тысячи экземпляров произошло ­невероятное. У многих людей были вызваны такие эмоции и чувства, что мгновенно посыпались стихи. Сейчас их уже много. Пишут просто люди, непрофес­си­ональные поэты. Стихов столько, что можно издавать отдельный сборник.

В московской группе, занимающейся исследованием феномена Анастасии, говорят, что ни в какие времена прошлого и ­сейчас в мире не существовало ни ­личности, ни образа, способного вызвать за короткий срок такой поэтический всплеск.

Удивительно ещё и то, что в первой книге почти ничего не говорится о вере, о России, а в большинстве своих стихов прочитавшие говорят о светлых устрем­лениях, о вере, о России. И мне кажется, очень вдохновенно говорят. И это меня успокоило относительно воздействия Анастасии. ­Потому что в ­Библии