Исцеление человека

в двухмерном

мире?  Вспомним, например, какой залп ненависти  со стороны  геррен докторен

вызвали публикации моторостроителя (!) акад. А. Микулина с его нетривиальным

подходом к устройству человека!

     Повторяю и повторяю: дело не в  личностях, они могут  быть и отличными,

превосходными  по своей сущности людьми, дело в  системе  подготовки врачей.

Что  радует,  так  это  то,  что  все  большее  число  специалистов-медиков,

преимущественно из среднего и младшего поколения, активно стремится сбросить

со своих глаз жесткие шоры двумерной убогости, все интенсивнее - из подлинно

профессиональной гордости - овладевает новыми для  них  сферами знаний. Лишь

один  пример:  в  третьем  выпуске  Университета  биоэнергетических  проблем

(научным руководителем  которого  я был) из 120  человек более 50%  являлись

профессиональными медиками.

     Радует  то,  что во  всем цивилизованном  мире  все шире  набирает силы

всесторонне-комплексный подход к здоровью заболевшего человека: с учетом его

индивидуальности  и  его  психической,  а  не  только  телесной  субстанции.

Отовсюду приходят  известия  об  интеграции  усилий официальной  медицины  и

нетрадиционных  (а  вернее, прежних)  методов  лечения,  о  широком  спектре

воздействий   как   аллопатии,  так  и  фитотерапии,  как  массажа,   так  и

художественной терапии и т.д.

     Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!..  Но весна у

нас еще только началась,  возможны суровые заморозки как  на почве,  так и в

атмосфере.

     Что  же  следует  предпринимать  в  ожидании  солнышка,  как поторопить

пришествие лета?

НАМЕСТНИК БОГА НА ЗЕМЛЕ

     Тот собственный опыт пребывания в состоянии "острого живота", о котором

я  поведал  несколько  раньше, весьма обогатил  меня. Все  пропущенное через

себя, через свои чувства, свои эмоции, свои страдания и достижения, обладает

такой силой достоверности, с которой не сравнится никакое книжное или  любое

другое "головное" знание. Человек, поставленный  на  край или  даже за черту

смерти,  видит острее,  мыслит глубже и объемней, чем он же,  но в обыденной

ситуации.

     Моему 

сознанию  (душе?)  после  водружения  тела на  операционный стол

довелось  тогда вылететь в  уходящий  далеко  вдаль  синий, быстро темнеющий

коридор, о котором  значительно позже я прочитал у Моуди в  его книге "Жизнь

после смерти". В те студенческие годы  я активно изучал соотношение мышления

и языка и, в отличие от пациентов, описанных американским автором, во  время

своего  быстрого  "полета"  (куда?)  четко профессионально отмечал обвальное

уменьшение числа слов и понятий, которыми мог располагать, пока не  осталось

последнее слово  -  свое  имя -